Дарт Вейдер и Лев против Путина

В марте 2022 года я с двумя детьми (семилетним Львом и семнадцатилетней Сашей) и пуделем Кокосом переехала из Москвы в Тбилиси. Оба моих ребенка (про пуделя не знаю) очень тосковали и до сих пор тоскуют по дому. Старшая прекрасно понимала причину нашего переезда, Лев не очень. Мне пришлось неоднократно ему объяснять, почему случилась война, устраивать даже краткие экскурсы в историю СССР и его распада; в результате в нашем семейном лексиконе прочно закрепилась фраза «Я мухожук» (производное от ельцинской «Я устал, я ухожу»), Лев говорит ее каждый раз, когда ему что-то не нравится (например, необходимость убрать за собой разбросанные вещи), и он выходит из комнаты. Я показывала ему детские рисунки его покойного отца, писателя Александра Гарроса, на которых голуби мира летали над картой СССР, а снизу было старательно выведено: «СССР = дружба». Я отвечала на сотни вопросов о Путине, а когда уставала отвечать и становилась мухожуком, Лев гуглил информацию на интересующие его темы сам. Больше всего его впечатлил полет Путина со стерхами. В Левиной интерпретации Путин насильно назначил себя вожаком стаи стерхов, они этого не вынесли и стали умирать, теперь это вымирающий вид.

Несмотря на все объяснения, Лев настаивал на том, что мы должны вернуться в Москву: «Я всё понимаю, Россия плохая и бомбит Украину, но Украина же хорошая и так не сделает, и не будет нас бомбить, значит, в России нам ничего не угрожает». Когда я объясняла ему, что в России тем, кто против войны, угрожает тюремный срок, он говорил: «Давай вернемся и будем молчать». Тогда я придумала аналогию. Я сказала: «Представь себе, что ты пришел на свои любимые занятия по дзюдо, а тренер, который с вами занимается, поймал котенка и не отпускает его, и поливает его кипятком. Что ты сделаешь?». Лев ответил: «Я скажу тренеру, что нельзя мучить котенка, что он должен его отпустить. И мои друзья тоже так скажут». — «Теперь представь себе, что тренер на это приказывает: «Всем молчать! Если кто-то будет мне мешать, я сделаю с ним то же самое, что делаю с котенком!». Твоя реакция?». Лев задумался. «...Ну, я тогда, конечно, замолчу, я же не хочу, чтобы меня облили кипятком. Но больше никогда не приду на эти занятия по дзюдо». «Вот! — торжествующе ответила я. — Вот и я больше никогда не хочу приходить на эти занятия по дзюдо». Лев понял аналогию и как будто смирился с неизбежностью нашей жизни в другом месте, однако со всей своей детской пассионарностью принялся искать варианты решения проблемы. Вот он заработает денег, купит лазерную указку и посветит Путину в глаза. Вот он купит рацию и вместе с друзьями организует тайную операцию «Антипутин». Вот он вырастет, пойдет в израильскую армию и победит Путина вместе с этой армией. Вот он станет ученым, сконструирует андроида, неотличимого от Путина, и при помощи этого андроида наведет порядок в России...

Этим летом к нам в Грузию из Москвы на десять дней приехал восьмилетний друг Льва (назовем его Д.) с мамой. И я решила взять у двух этих мальчиков — уехавшего из России и оставшегося там — интервью. Я подошла к вопросу серьезно: рассказала, для какого издания берется это интервью, включила диктофон (так что в доказательство его подлинности у меня есть аудиозапись), объяснила, что они имеют право не отвечать на вопрос, если не хочется или нечего сказать. И предложила мальчику, которому предстоит вернуться в Россию, взять псевдоним, если он считает это необходимым. Мальчик сказал, что его следует назвать Дартом Вейдером.

— Ваша жизнь в последнее время изменилась?

Дарт Вейдер: В моей жизни изменилось, что раньше можно было купить Лего в нашей стране, а теперь новые наборы не завозят.

— А почему новые наборы не завозят?

Дарт Вейдер: Из-за войны! Путин раньше побеждал много войн и он захотел еще больше власти, и поэтому напал. А Лего производят вроде бы в Дании или какой-то такой стране, а теперь другие страны с нами не дружат, и они отказались завозить нам другие наборы.

— А почему, если в войне, как вам кажется, виноват Путин, наказывают всех людей?

Дарт Вейдер: А вот это как раз я не знаю.

Лев: Нет никакой логики, он просто вот такой вот гангстер.

— Хорошо, он гангстер, но в чем смысл того, что при этом вы не можете купить Лего?

Лев: Дело в том, что всё ему достанется.

Дарт Вейдер: Ну потому что мы ведь в этой стране живем все-таки, в России. А страны не дружат только с одной страной — с Россией. Поэтому тем некоторым людям, которые живут в России, не завозят поставки. А вот в другие страны могут завозить, потому что они ни на кого не нападали. Поэтому зачем им тоже не завозить? Они ведь ничего такого не делали, можно им всё завозить. А мы-то напали.

— То есть они обиделись на всю страну?

Дарт Вейдер: Да, не на только Путина, а на всю страну.

— Лев, вот ты сказал, что всё Лего достанется Путину. Но кто все-таки запретил поставки, Путин или другие страны?

Лев: Другие страны.

— То есть Путину тоже не достанется?

Дарт Вейдер: Но Путин ведь взрослый человек. Ему нужно Лего? Нет.

— А что нужно Путину?

Дарт Вейдер: Ему нужна власть, только власть.

Лев: А Путин скажет: летите в другую страну, забирайте Лего — и оно станет моим.

— То есть если привезти Лего, его может отобрать Путин?

Дарт Вейдер: Ну нет, потому что ему ведь не нужно Лего.

Лев: Да, может, потому что все ему подчиняются!

Дарт Вейдер: Хотя вообще-то я знаю одного взрослого человека, который любит Лего...

— Хорошо. Вот мы со Львом переехали в Грузию и теперь здесь живем. Почему мы это сделали, как вы думаете?

Дарт Вейдер: Потому что вы — Аня Старобинец, вы писатель и публичный человек. И вы говорите не только своим друзьям об этой проблеме, но и везде. А ведь Путин запретил об этом говорить. Мама говорила: те, кто говорят это свободно, тех сажают в тюрьму.

— Лев, а ты что скажешь? Почему мы переехали?

Лев: А можно я на другую тему скажу? Мне кажется, может быть, он такой злой, потому что у него было плохое будущее. То есть прошлое.

— Ты думаешь, у него было тяжелое детство?

Лев: Ну, может быть. И он сошел с ума и пошел в гвардию — специальную такую полицию, которая еще злее, чем просто полиция. Эта такая полиция хитрая, она когда ловит преступников, она не сажает их в тюрьму, а даже на запрет закона просто берет пистолет и убивает.

— Когда мы переехали, Лев очень скучал по дому и хотел обратно. Он говорил мне: «Давай вернемся в Москву, а ты будешь просто молчать». Лев, ты сейчас тоже так думаешь, или я все-таки тебя переубедила?

Лев: Да, ты можешь просто молчать, я всё еще так думаю. И тогда у нас опять будет все, что у нас было.

— А что у нас было? Что мы потеряли?

Дарт Вейдер: Друзей!

Лев: А почему мы их потеряли?!

Дарт Вейдер: Потому что вы не можете их попросить: приезжайте прямо сейчас к нам! Потому что они в другой стране. Они что, прямо сейчас должны все бросить? «Так, мы всё бросаем, у нас работа, аренда — плевать, мы должны к нашему другу ехать прямо сейчас!». Нет.

Лев: Я думаю, мама, если мы вернемся, ты можешь подержать чуть-чуть в себе.

— Мне кажется, если я буду молчать, это будет с моей стороны трусливый поступок и меня перестанут уважать. А если я буду в России говорить, за это можно сесть в тюрьму. Уже некоторые люди за это сидят.

Лев: Да, я хочу две интересные вещи сказать! Посадили человека, который вообще не говорил против Путина, а просто пел на украинском языке — это раз! Два — посадили человека с обычной белой бумажкой, где не было протеста!

— Этого человека посадили не на годы, а на несколько дней.

Дарт Вейдер: Ну, несколько дней — это не так уж и много.

— Не так уж и много, но за пустую бумажку. Разве это справедливо?

Лев: Нет. Но что ты больше хочешь? Оставить себе и друзей и всё, что у тебя было, и быть трусом — или не быть трусом и всё потерять?

— Хороший вопрос...

Дарт Вейдер: Ну вот здесь в Грузии все знают о войне, здесь мэр, то есть президент, тоже против войны, и поэтому здесь можно свободно говорить. Особенно в нашей компании, где я, Лев и моя мама.

Лев: А если вдруг человек, который работает полицейским в Грузии, если он вдруг будет за Путина, совершенно случайно, ну, один такой человек, и он через видеокамеру этого дома услышит, что мы говорим? Тогда он может нас посадить.

— В Грузии за это невозможно посадить. Он может сообщить об этом в Россию, если он, например, шпион, и тогда там — если я пересеку границу России — меня арестуют. А здесь меня за это не арестуют. Но вот ты меня спросил, что лучше — молчать и всё сохранить в России или не молчать и всё там потерять. Мне кажется, если я буду молчать, я потеряю самоуважение, а мне это важно.

Лев: А я бы на твоем месте потерял бы достоинство, но всё бы себе оставил!

Дарт Вейдер: Да, смотрите, тюрьма — она ведь не вечна.

Лев: Ну нет, может быть так, что твой тюремный срок — пока ты не сдохнешь и тебя бросят в могилу. Такое тоже бывает.

Дарт Вейдер: Это — вечность.

— Действительно вечность, если сначала ты в тюрьме, а потом в могиле... Но смотри, Лев. Сейчас, даже если я буду молчать, мне все равно угрожает опасность, потому что я уже до этого успела много наговорить, и это есть в интернете.

Дарт Вейдер: И что — не возвращаться вообще?

— Ну, мой план — вернуться, когда сменится режим. Когда Путина не станет.

Дарт Вейдер: Да, лучше подождать, пока он будет старенький.

— А он сейчас какой? Сколько ему лет, как вы думаете?

Дарт Вейдер: Ну, не очень старый и не очень молодой, средний.

Лев: А можно я спрошу в интернете, сколько ему лет? Это разрешается — спросить в интернете, когда берут интервью?

— Конечно.

Дарт Вейдер: а до скольки, кстати, лет человек доживает?

— Ну, в России, в среднем...

Лев: Был такой человек, который дожил до двести лет!

— Не, это разве что слон какой-то дожил, люди столько не живут. Мужчины в России лет до семидесяти-восьмидесяти могут дожить. Но бывает, что и до ста.

Лев (в планшет): Сколько лет Путину?

Дарт Вейдер: Ну, если до ста, то...

Лев (в планшет): Сколько лет Владимиру Путину?

Дарт Вейдер: Ну, если до ста лет, тогда средний возраст — это пятьдесят лет... Или сорок четыре...

Лев (в планшет): Сколько лет Владимиру Владимировичу Путину?

Дарт Вейдер: Ну, год-два-три еще проживет...

— А дальше кто придет к власти?

Дарт Вейдер: А дальше — справедливый...

Лев (перебивает): Ему шестьдесят девять!

Дарт Вейдер: Ну — шестьдесят девять... Если до ста...

Лев (разглядывая в планшете фото Путина): Кстати, Путин похож на карлика, и, мне кажется, в детстве он был как раз карликом.

Дарт Вейдер: ...Когда он умрет, большинство людей, которые против войны, они смогут объявить переговоры, и сказать: «Извините, наш бывший президент на вас нападал, и поэтому мы хотим искупить свою вину». А мы потом придумаем, как.

— А как?

Дарт Вейдер: А я не знаю. Но точно не разрушать наш город, как мы их.

— Лев в какой-то момент придумывал разные варианты, как победить Путина, чтобы мы вернулись. Как вам кажется, какие есть...

Лев: Я думаю о варианте полететь туда с ракетой, забрать Путина на ракете сюда, в Грузию, и там не будет Путина! Он будет тут, но он уже не будет тут президентом.

 Дарт Вейдер: Я думаю, надо взять его и...

— А как взять? У него же охрана.

Дарт Вейдер: Надо ему сказать, что у меня переговоры не в зале, я должен ему кое-что показать интересное.

— То есть заманить Путина?

Дарт Вейдер: Да, а когда он пойдет со мной, я покажу ему ракету, посажу туда и он улетит в космос!

— А говорят, он со своей охраной живет в бункере под землей. Как же к нему попасть?

Лев: Надо сказать, что мы хотим с ним сделать интервью! И это такое интервью...

Дарт Вейдер: ...Только для нас двоих...

Лев: ...И даже охрана не должна это слышать.

Дарт Вейдер: И мы его тогда привезем к нашей ракете, пристегнем его — и он улетит!

Лев: И мы останемся на планете Земля, а он останется летать в космосе! А скафандра там не будет, так что, если он выпрыгнет — он погибнет без кислорода!

— Но убивать не будем, пусть летает себе в космосе, да? А еду дадим с собой?

Дарт Вейдер: Нет.

— Но тогда он умрет от голода.

Лев: Ну, дадим ему один банан, одно яблоко и упаковку хлеба. Но больше ничего.

Дарт Вейдер: Нет, одно яблоко и всё.

— А попить?

Дарт Вейдер: И один стакан воды.

Лев: Одну бутылку.

— Еще у Льва была идея пойти в израильскую армию, подружиться с солдатами, арендовать самолет, прилететь с израильскими товарищами и победить Путина вместе.

Лев: Это тогда, а сейчас я скажу другую свою идею. Пересадить людей украинских, чтобы Путин не делал им ничего плохого, в Израиль, который достаточно вооружен, и если туда прилетит российская армия, то израильская намного сильней, и она сможет остаться живой, ну разве что несколько человек погибнет или будут ранены из израильской армии, совсем чуть-чуть, а российская армия будет расстреляна. А вот шуточные, ненастоящие роботы-украинцы, их надо посадить в Украину, и если Путин будет в них стрелять, они просто закончатся, и ему будет не в кого стрелять.

Дарт Вейдер: А вот если бы у меня был плащ-невидимка или какая-то такая технология, я тогда просто пройду и поставлю бомбы вокруг его кресла, и возьму детонатор, и — бххх! Или сделаю подкоп под его бункер...

Лев: А откуда ты знаешь, где бункер?

— Кстати!  

Лев: А давайте спросим в интернете!

Дарт Вейдер: Если найдете, можете маме скинуть ссылку? Я тогда туда положу динамит и несколько копий...

Лев (в планшет): Где находится бункер Путина под землей?

Дарт Вейдер: А можешь мне скинуть эту ссылочку? Скинуть моей маме? Просто скинь ей потом!

Голос из планшета: «...расследование популярного блогера о резиденции Путина в Ново-Огарёво. Толстые стены...»

Лев: Ново-Огарёво!

Дарт Вейдер: Я бы оминировал там весь пол и поставил копья. И — бах! Все провалятся.

— Лев, как тебе кажется, если ты проживешь в Грузии несколько лет, ты полюбишь эту страну?

Лев: Я ее уже полюбил. Но Россию всё еще тоже люблю.

— Дарт Вейдер, ты, наоборот, живешь в России, вы не уехали...

Лев: А почему мама Дарта Вейдера не боится?

— Потому что мама Дарта Вейдера не публичное лицо и ей пока что ничего не грозит.

Лев: А вдруг она забудет, что не надо ничего говорить, и начнет петь: «Я не хочу Путина видееееть! Он дураак! Он вонюююючий!».

— Тогда ей будет грозить большая опасность. Но, я думаю, что она не начнет это петь... Дарт Вейдер, ты хочешь жить дальше в России — или тебе хочется куда-то уехать?

Дарт Вейдер: Я бы хотел туда переехать.

— Куда?

Дарт Вейдер: Ну, где много Лего.

— А как же друзья, которые в России?

Дарт Вейдер: У меня там почти их не осталось. Многие уехали.

— Многие считают, что все в России виноваты в войне, которую развязал Путин. Не только те, которые его поддерживают, но и те, кто против войны. Такие как я и мама Дарта Вейдера. Вы с этим согласны?

Дарт Вейдер: Нет, я не согласен.

Лев: Не согласен.

Дарт Вейдер: Потому что это же Путин!

— Ну, многие считают, что мы должны бороться с Путиным. А раз мы с ним не боремся и боимся тюрьмы, то мы виноваты.

Дарт Вейдер: Это вообще неправильно.

Лев: Я считаю, это неправильно, и те люди, которые так думают, — они тоже сами за Путина.

— Так они же против.

Дарт Вейдер: Потому что Путин так и хочет: «Я не виноват, это все люди виноваты в этой войне».

— То есть Путину удобно разделить ответственность со всеми?

Лев: Да, и скорее всего эти люди — слуги Путина, и говорят слова Путина, которые он им сказал сказать.

— У меня еще вопрос, с которого мы начали, но я хочу еще раз к нему вернуться. Все-таки что Путин хочет получить от Украины, почему он с ней воюет?

Дарт Вейдер: Он думает так: «Я должен убить этих людей, присоединить эту страну к себе — и она станет моей. И я еще больше буду».

— А почему именно Украина ему нужна?

Дарт Вейдер: А вот это я как раз не знаю.

Лев: Постойте, а почему Путин не думает о том, что вот он захватит Украину, но Россия-то больше, а зачем им маленькая Украина, когда их Россия намного больше, и там много городов? Зачем ему еще маленькая земля?

Дарт Вейдер: Он хочет заполонить весь земной шар!

— А вы знаете, что раньше объединяло Украину и Россию?

Лев: Союз. Советский.

Дарт Вейдер: Да. Эс-эс-сээр.

— А что вы знаете про СССР?

Лев: Я знаю, но плохо. Я только знаю, что там почти никто не ссорился.

Дарт Вейдер: Я знаю, что СССР... Нет, не помню. Послушаю Чевостика еще раз.

— СССР, где почти никто не ссорился, — это была одна страна или разные страны?

Лев: Советский Союз состоял из нескольких стран. А из каких он стран состоял?

— Их там было пятнадцать, в том числе Украина, Грузия, Армения, Белоруссия...

Лев: В Армении люди меньше всего ссорились.

— Почему?

Лев: потому что моя няня из Армении.

— Спасибо вам. Если кто-то из вас хочет добавить что-то от себя, сейчас можно это сделать.

Лев: Я хочу добавить от себя, что если ты мне дашь номер этих людей, для которых мы делаем интервью, и я им скину эту ссылку, где находится Путин, и, может быть, они тогда проберутся туда с автоматом Калашникова.

Дарт Вейдер: Я думаю, мы тут можем просто поставить Путина-мишень и стрелять: пам, пам, пам, пам, пам!

Просто для самоуспокоения?

Дарт Вейдер: Чтобы наконец уже всё остановилось.