Когда и чем закончится война?

Борис Акунин: Чем это закончится? Победа Путина исключается. Я думаю, на этом этапе это ясно всем. Для Российской Федерации, для государства Российская Федерация, я думаю, может быть два варианта: один вариант — это взрыв, распад, революция. Второй вариант — это превращение в такой что ли осажденный лагерь, окруженный врагами со всех сторон. Первый вариант — это ужасный конец государства. Второй вариант — это такой ужас без конца. Для государства Российская Федерация — это очень плохо. Для страны России первый вариант, конечно, предпочтительнее. Когда? У меня такое ощущение, что события развиваются со все большим ускорением, потому что первый роковой необратимый шаг был сделан в 2014 году, когда Путин ввязался в украинскую авантюру. До второго шага — ареста Алексея Навального, когда в стране была окончательно уничтожена всякая политическая жизнь, прошло целых семь лет. Следующий шаг, начало войны, 24 февраля произошел через год. Следующий по важности 21 сентября — мобилизация, то есть превращение войны из чего-то виртуального во что-то реальное произошло через семь месяцев. На следующем этапе, видимо, будет какая-то еще более острая эскалация войны. По-другому они не умеют. Но, в общем, ощущение, что этот кризис таким или иным образом разрешится через несколько месяцев, не лет. 

Сергей Пархоменко: Эта война закончится поражением России. И очень мучительным периодом ее перерождения. Совершенно очевидно, за этим поражением не наступит каких-то благостных и благополучных перемен, а будет, наверное, период какого-то хаоса. Будет период каких-то страшных чудищ при власти. Будет, наверное, много насилия. Я не скажу — много крови, но во всяком случае много насилия, а, может быть, что и крови. Будет очень мрачный тяжелый период, похожий на гражданскую войну более или менее. А потом на месте России образуется что-то новое. Я не знаю, какого размера, я не знаю, в каких границах, я не знаю, как будет называться, но я точно знаю, что Россия не переживет этой войны.

Сергей Гуриев: У этой войны будет два конца: промежуточный и окончательный. Промежуточный исход этой войны — это похоже на то, что происходит сегодня в Корее. На самом деле, хотя военных действий в Корее сегодня не происходит, война между Северной и Южной Кореей так и не закончилась. Мирного соглашения нет. Существует линия разделения сторон, демилитаризованная зона, но мирное соглашение не подписано. Я думаю, что и между Украиной и Россией через несколько месяцев, возможно через год, возможно через два (я не военный эксперт и не могу об этом судить), произойдет то же самое. Военные действия высокой интенсивности прекратятся, силы сторон для активных действий, для наступления будут исчерпаны. Где именно пройдет эта линия, сможет ли Украина отвоевать все свои земли или нет, мне трудно судить, но военные действия высокой интенсивности так или иначе закончатся. Мирное соглашение вряд ли будет подписано, потому что если Украина не сможет отвоевать все свои земли, то она не согласится на мир. Ни один из президентов Украины, сегодняшний или будущий, не будет готов на подписание мирного соглашения с потерей территорий. А для Путина, наоборот, отдать все территории, которые он захватил и выплатить репарации, — это равносильно политическому самоубийству внутри России. Это промежуточный исход. Есть и окончательный исход. Рано или поздно Россия станет демократической свободной страной. И в этот момент, конечно же, Россия пойдет на подписание мирного соглашения с Украиной, восстановление status quo до 2014 года, выплату репараций. Начнет свое собственное движение в сторону демократии, свободы и возобновления членства в мировой экономике и в европейском сообществе. И это и будет окончательное решение этой проблемы, когда Россия и Украина подпишут мирное соглашение, и эта война закончится.

Кирилл Рогов: Но это очень большой вопрос. Если это знать, то можно было бы вообще быть совсем в другом мире. Я думаю, что эта война уже закончилась поражением России, но масштабы его нам еще неизвестны. И от того, какие это будут масштабы, многое будет зависеть, что может произойти с Россией потом, после окончания войны. Но никакого сценария выигрыша тут нет. Его даже нет в рассуждениях вот той партии тотальной войны, которая сегодня призывает всех идти на фронт, потому что совершенно непонятно, где может быть эта победа. Эта мистическая победа может быть в 1945 году, но если мы все перенесемся каким-то образом феерическим вот туда назад, на семьдесят пять лет. А так никакой другой победы там нет. 

Любовь Соболь: Эта война закончится поражением Путина. У меня в этом нет никаких сомнений. Приведет ли это поражение к краху путинского режима — я не знаю, но, конечно, надеюсь на это. 

Виктор Шендерович: Я думаю, что война закончится, когда Владимир Путин перестанет быть действующим лицом в истории. Будет ли это при его жизни или нет — это уже подробности для истории, но пока Путин у власти в Кремле, пока он определяет повестку, война будет продолжаться. У него нет другой повестки. Когда он исчезнет, закончится война. 

Мария Алехина: Ну, я думаю, что, собственно как и все, кто будет отвечать на эти вопросы, я понятия не имею, когда закончится эта война. Мы можем только надеяться на то, что она закончится как можно скорее. А также я думаю, что наша сейчас мечта и надежда, чтобы эта война закончилась полной победой Украины, возвращением Украине всех ее территорий, которые были оккупированы, аннексированы, за которые сейчас ведутся бои. Надежда номер два — это трибунал для Путина, путинских чиновников и в особенности для так называемых людей из пропаганды, которые отравляют сердца россиян на протяжении уже многих лет. 

Алексей Венедиктов: Если говорить о войне как о военных действиях, она может закончиться вчера, а может длиться еще много лет а-ля Карабах или Палестина. И то же самое, если говорить о войне как о комплексе, экономической войне, последствиях войны и так далее. Понятно, что она закончится плохо для России вне зависимости от военных успехов или неуспехов. И она закончится плохо для Украины. Я имею в виду разрушения и людские потери. Но Украине после конца этой войны будет помогать весь мир восстанавливаться, а Россия будет одна вытаскивать себя как Мюнхаузен за волосы из болота. 

Олег Кашин: Когда и чем закончится эта война? С самого начала войны было понятно, что победа России невозможна во многом потому, что у самой России, у официальной России, у широких народных масс, у кого угодно, у высокопоставленных источников нет вот такой концепции, такой картины победившей России. Собственно успех этой войны: взятие Киева и установление в нем пророссийской власти, которая пытается править нелояльным к России населением, проводит репрессии, тратит колоссальные деньги на содержание этой новой гигантской Чечни. Это не могло быть победой. Это не победа. А что еще? Всю Украину в труху и создать между Россией и Западом такую вечную черную дыру, санитарный кордон, который оградит Владимира Путина и от ЛГБТ-пропаганды, и от Майдана нового, и от чего угодно? Такая победа России? Или что? Они меняли официальную позицию, меняли официальную цель, но каждый раз, даже когда уже Путин делал вид, что дело в защите ДНР и ЛНР, ощущения, что у них у самих есть цель, к которой они идут, не было. Как будто это разрушение ради разрушения, убийство ради убийства. Такая война к победе прийти не может. Что касается победы Украины, там наоборот слишком много ярких и понятных зримых образов победы: выбить захватчиков с тех территорий, которые они заняли в первый период войны, освобождение районов Киевской области, освобождение районов Харьковской области в сентябре. Это такие промежуточные победы, ведущие понятно к чему: к полному изгнанию российской армии с территории Украины. Дальше можно дискутировать: Донецкая и Луганская — вот тех их территорий, областей, которые последние восемь лет были пророссийскими непризнанными народными республиками. Их тоже нужно отвоевывать, так же, как Россия отвоевывала Мариуполь и Волноваху, превращая города в руины, убивая людей. Кто-то будет с российской стороны подписывать мир, кто-то будет подписывать мир с украинской стороны. Обе стороны окажутся с ощущением, что воевали в общем зря, потерянное поколение. Дальше, соответственно, годы послевоенного возрождения, которые и у России и Украины сулят понятно какие трудности, наверное, на поколение вперед. В итоге вопрос: «А зачем Путин развязал эту войну?» — так и останется предметом спора историков, журналистов, политиков. И украинский фактор украинской войны так или иначе будет много лет спустя определять общественно-политическую ситуацию России и вряд ли в этом есть что-то хорошее. А Украина, когда она возродится, наверное, она уже действительно станет такой, понятно, периферией, но все же европейской периферией. Так вот я, наверное, вижу.

Олег Радзинский: Эта война закончится, как и все остальные войны, когда у одной из сторон не будет возможности ее продолжать. То есть когда, по меткому выражению Владимира Пастухова, цена войны станет больше, чем цена мира. Потому что пока цена мира для Путина, который начал эту войну, выше, чем цена войны, потому что если он не сможет закончить ее победой и пойдет на перемирие, не показав тот результат, который он обещал российскому народу, то пребывание у власти будет сильно сокращено. И он это понимает. Поэтому Путину нужна или реальная победа или то, что он сможет представить как победу. Если же этого не произойдет и он осознает, что цена войны для него становится все более и более высокой, для него лично, то тогда он не сможет больше продолжать войну. Но скорее всего эта война будет продолжаться, продолжаться и продолжаться, пока у одной из сторон просто не истощатся запасы. И скорее всего это будет Россия, потому что на стороне Украины весь остальной мир.