Десять вопросов

Какой будет Россия через десять лет?

2 декабря 2022 года

Сегодня государство Российская Федерация выглядит страшно, некрасиво и пугающе. Не все отождествляют себя с этой страной, с этой властью. После 24 февраля последняя глава этого государства началась. Фонд «Настоящая Россия» пытается понять, какой в итоге будет Россия через десять лет? Это наш новый вопрос

Сергей Гуриев: На этот вопрос трудно ответить, но я не могу себе представить, что Россия сможет оставаться такой Северной Кореей под руководством Владимира Путина или каких-нибудь других жестоких — КГБшных ли, военных ли, — лидеров, или какой-нибудь военной хунты. Я думаю, что в течение десяти лет демократизация в России произойдет. Просто потому, что кончатся ресурсы и кончится терпение российского народа. Поэтому я остаюсь оптимистом. Я считаю, что Россия — слишком развитая, слишком образованная страна, чтобы ей управляли некомпетентные коррумпированные корыстные генералы, в том числе и Владимир Путин.

Любовь Соболь: Я надеюсь, что эта страна будет свободной, с развитой экономикой, с нормальным правительством, с хорошим парламентом. Какой будет Россия на самом деле через десять лет, мы с вами не знаем. Мы даже не знаем, какой она будет через год. Я надеюсь, что у нашей страны есть будущее, и я, и мои коллеги, мои соратники, мы боремся за это будущее. Чтобы через десять лет Россия была и была страной, в которой хотелось бы жить, в которой жить было бы безопасно и счастливо.

Алексей Венедиктов: Россия через десять лет будет в очень тяжелом положении, вне зависимости от военных результатов. Она будет в тяжелейшем экономическом положении, в тяжелейшем политическом положении, в тяжелейшем изоляционном положении и в тяжелейшем психологическом положении. Десять лет — это самый оптимальный срок, с моей точки зрения, с которого должно начаться восстановление России как доброго соседа.

Сергей Пархоменко: Не знаю. Вот на этот вопрос у меня точно нет ответа, потому что я не знаю, с какой скоростью будут происходить эти события. Я примерно представляю себе цепочку этих событий, я понимаю, что последовательно за чем должно произойти, но длительность каждого из этих событий я не могу предсказать. Я не знаю, сколько еще будет продолжаться война. Я не знаю, сколько будет продолжаться политический хаос после того, как с российской политической арены снесут Путина и его ближайшее окружение. Будет хаос. Надолго ли будет этот хаос? Я не знаю. Я не знаю, как долго будет происходить восстановление после этого хаоса. Так что нет, с какими-то временными промежутками совершенно не могу работать и не представляю себе, сколько потребуется времени. 

Мария Алехина: Какой будет Россия через десять лет? Так, ну… Игра в Вангу не играется…

Виктор Шендерович: Не рискуя ошибиться, на этот вопрос можно ответить очень определенно: через десять лет Россия будет другой. Это уже совершенно очевидно. То, что происходит сейчас, не может длиться долго. Через десять лет Россия, если отвечать коротко, либо довольно кардинально изменится, либо станет восточной Европой, либо попробует хотя бы начать за это время выход из того кровавого имперского тупика, в который ее снова завел Путин. Либо она будет двигаться по этому пути, либо исчезнет, потому что в сегодняшнем виде Россия — не жилец. В сегодняшнем виде агрессивная, имперская, противостоящая миру, чудовищно опасная Россия — не жилец. Ее не будет через десять лет. Через десять лет будет либо мучительно выходящая из этого морока демократическая страна, пытающаяся вернуться в Европу, в эти правила игры, — либо это будет закупоренная территория «Северный Туркменистан», «Западный Китай» — не знаю, что-то такое. Закупоренная территория за обочиной мира. Признаться, это даже хуже, чем любая революция. Это просто конец цивилизации. Но, в любом случае, через десять лет будет совершенно неузнаваемый пейзаж.

Борис Акунин: Одно из двух. Или это будет некий союз свободных стран, некоторые из которых, вероятно, будут существовать в демократическом режиме и развиваться, я надеюсь, или же будет отгороженное железным занавесом, ощетиненное против всего остального мира государство, с ГУЛАГом и с продуктами по карточкам.

Олег Кашин: Не нужно быть пророком, чтобы уверенно сказать: каким бы ни было устройство России — политическое, государственное и т.д. — и десять, и двадцать лет спустя Россия прежде всего будет преодолевать последствия этой украинской войны. И на духовном уровне, и на политическом, и на денежном — потому что вряд ли кто-то придумает способ, как России избежать расплаты за разрушенный Мариуполь. Даже если у власти останется Путин, даже если в Мариуполе останутся российские войска, — эти репарации будут выплачиваться в рамках программы реконструкции присоединенных к России территорий. Здесь вариантов нет.

Какой я хочу видеть Россию? Я хочу видеть Россию мирной, я хочу видеть Россию такой же по размерам, как она есть — может быть, с некоторыми поправками по понятно каким регионам — но все же я не хочу, чтобы между Костромской и Владимирской областями пролегала какая-нибудь, условно говоря, Берлинская стена. Все эти мечты о том, чтобы Россия стала конфедерацией каких-то взаимоненавидящих государств мне не нравится; более того, заигрывание с национальным чувством малых народов России, которое мы тоже наблюдаем, представляется мне абсолютным подстрекательством к будущей резне. Я очень бы хотел, чтобы резни в будущем в России не было.

Ну а так — все-таки, у нас есть колоссальный и очень важный, очень наглядный — тот, который можно не просто увидеть, а даже пощупать руками, — политический и культурный опыт постсоветского развития, в том числе с его опасными зонами, которые Россия прошла с колоссальными ментальными, прежде всего, потерями. Мы не понимали важность законов и институтов, мы не понимали важность декоммунизации, о которой я уже говорил. Я считаю, что то время, которое у нас будет после войны, придется тратить на исправление тех ошибок, которые совершены в недавнем прошлом и которые еще не забылись. Время на исправление ошибок — это, наверное, ближайшие десятилетия в судьбе России.

Олег Радзинский: Россия будет — через десять лет, через двадцать лет, через сто лет — такой, какой ее сделают россияне. 

Кирилл Рогов: Ну, это трудный вопрос, если оставаться на такой профессиональной платформе, то у политологии не очень мощная предсказательная сила, потому что все случаи очень разные, стран мало и мало что можно спрашивать. Но я думаю, что вполне реалистичным является сценарий, при котором в России через десять лет будет такой полудемократический режим, Россия будет гораздо более децентрализованным государством, Россия будет активно восстанавливать свое место в мировом разделении труда и торговли. И у России, как это ни парадоксально, есть довольно такой значительный потенциал с высоким человеческим капиталом и способностью находиться близко от фронтира технологического — это население в России есть и, главное, оно регенерируется периодически, и поэтому, в принципе, можно представить себе неплохие сценарии. Но еще раз подчеркну, что мы здесь очень зависим от того, как закончится война.

Выберите размер пожертвования